Душа зла - Страница 119

119

Правда, будь Котленд хоть немного рассудительнее и обладай некоторым здравомыслием, он отнесся бы к подобной манере вести себя не с восторгом, а скорее с испугом.

Но то, что в глазах одних является слабостью, другими воспринимается как безусловное достоинство.

Молодой помощник окружного прокурора не мог сдерживаться долго и, признавшись самому себе, что не всегда ему нравился человек, сидевший сейчас рядом с ним, ощутил необходимость похвалить Бролена:

— Вы… ваша манера разговаривать с родителями жертвы произвела на меня впечатление. Вы держались замечательно, вы так ловко их утешали, помня, в какую сторону вам надо двигаться. Это действительно было великолепно. Очень профессионально.

Продолжая крутить руль, Бролен бросил короткий взгляд на своего спутника.

— Спасибо.

Была ли это ирония? Или Бролен просто решил поскорее снять этот вопрос, потому что ему не хотелось, чтобы разговор сосредоточился на его персоне? Был ли помощник окружного прокурора способен разобраться в том, что значит работать над раскрытием преступления на сексуальной почве в течение длительного времени? Разве он мог понять, что равнодушие, которое демонстрировал Бролен, было его единственным способом самозащиты от всех жестокостей профессии, с коими он сталкивался на протяжении многих месяцев.

Бролен обогнал большой автомобиль с тонированными стеклами, заставив мотор «Мустанга» работать на полную мощность.

Надо немножко успокоиться; если Бентли решил протянуть ему руку, нет причин ее не пожать.

— Мне особенно приятно слышать это от вас, — добавил инспектор. — Не поймите меня превратно, но нельзя сказать, что мы с вами сразу же поладили…

— Полагаю, мы просто по-разному смотрим на нашу работу.

— У нас с вами не одна и та же работа, — отрезал Бролен и сразу же пожалел о своей резкости, добавив более примирительным тоном: — Несмотря на разницу средств, которые мы используем, в конце концов мы с вами идем к одной и той же цели, не так ли?

— Да, к правосудию…

Впервые за все время с начала знакомства между ними возникло подобие профессионального братства, оба улыбнулись.

— Каким будет следующий шаг? — с любопытством спросил Бентли.

— Надо решить, куда направить усилия.

— То есть мы пока не знаем, что нам делать дальше?

В трехстах метрах впереди горело множество «стоп-сигналов» — пробка.

— Обожаю автострады в час пик! — воскликнул инспектор.

Они двигались вперед черепашьим шагом.

— Я имел в виду: необходимо решить, кто чем будет заниматься. Это может показаться вам скучным, однако в любом расследовании это самая важная часть — регулярно обсуждать новую информацию и, исходя из этого, предпринимать дальнейшие шаги. Что нам известно на сегодняшний день?

Бентли Котленд нервно поскреб щеку:

— Что тело Лиланда Бомонта было похищено, что у убийцы тот же код ДНК и что это невозможно. А, чуть не забыл: что Лиланд увлекался черной магией и темой воскресения! Неплохой сценарий для фильма ужасов, правда?

Поданные под этим «соусом» факты, перечисленные Котлендом, выглядели странно, казались маловероятными и даже противоречащими здравому смыслу.

— Да, но мы с вами не в кино, поэтому надо понять, что именно происходит. Одно из двух: либо Лиланд Бомонт не умер, либо кто-то просто водит нас за нос. В одном могу вас уверить: Лиланда больше на этой земле нет, никто не смог бы выжить с пулей в голове, никто. И, как сказал сэр Артур Конан Дойл, «исключив все невозможное, вы, каким бы оно ни казалось невероятным, получите истинное положение вещей».

— И что остается? Каково это истинное положение вещей? У вас есть какие-нибудь подходящие объяснения?

Воспользовавшись тем, что машина продолжала стоять в пробке, Бролен посмотрел на Бентли:

— Думаете, я смогу спокойно спать, зная, что живой мертвец, застреленный мной, шляется по городу, и не имея никакого рационального объяснения этому феномену?

— Не знаю, вас не так-то просто… нелегко понять…

Бролен посмотрел на огромные серые тучи, превращавшие вечер в ночь.

— Полагаю, тот, кто похитил тело Лиланда Бомонта, и есть наш убийца. У него имеется образец ДНК Лиланда, обнаруженный на окурке, по крайней мере, он мог заполучить его, пока тело еще было свежим. Ему достаточно было просто заморозить образцы.

— И вам кажется, эта гипотеза правдоподобна?

— Намного более, чем мысль о зомби, разгуливающем по городу.

В салоне повисло тяжелое молчание.

— А другие следы? — спросил Бролен. — Что мы еще знаем?

Бентли пожал плечами:

— Не очень многое, информация о жертвах только-только стала появляться.

— Не согласен. Мы располагаем крайне важной информацией. Мы знаем, что убийц двое.

— Вы уверены?

— По-моему, это так — уж слишком много рассудочности, изощренности и проницательности в письмах, которые мы получили, и, напротив, слишком мало зрелости и опыта в действиях убийцы. У нас есть, как минимум, убийца и тот, кто им руководит, учитель и ученик. Что еще?

Вспомнив о вскрытии, на котором он присутствовал, Бентли, с трудом скрывая отвращение, произнес:

— Убийца имеет познания в анатомии.

— Точно. Тот минимум, который позволяет ему аккуратно отделять конечности жертв. Впрочем, оба раза он заботливо взрезал кожу, варварски разодрал мускулы и сухожилия, но кости отделил от сочленений с невероятной осторожностью. Значит, его интересуют кожа и кости, а остальное не важно. Почему?

119